Гори, гори…

15 апреля исполнилось бы восемьдесят лет Борису Натановичу Стругацкому. Ребёнок блокадного Ленинграда – выпускник Ленинградского университета – сотрудник Пулковской обсерватории – классик отечественной и мировой фантастики – вот пунктиры судьбы нашего великого земляка, тесно связанные с жизнью великого города.

Творческий семинар фантастики, который он вёл на протяжении почти сорока лет – сначала в Доме писателя им. В. Маяковского, а затем в Центре современной литературы и книги, – явление уникальное даже для мировой литературы. Перечислить всех, кто встал в этом семинаре на крыло, не хватит места, назову лишь некоторых: Вячеслав Рыбаков, Вячеслав Логинов, Андрей Измайлов, Михаил Веллер, Андрей Столяров, Николай Ютанов, Наталья Галкина, Александр Щёголев, Андрей Лазарчук…

Борис Стругацкий принадлежал к тому тонкому слою петербургской интеллигенции, чей авторитет ещё совсем недавно был непререкаем, а дела и поступки остались в истории нашего города. В романе «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики», написанном уже после смерти брата под псевдонимом С. Витицкий, он лишь самую малость обозначил блокадные мытарства, выпавшие на долю его героя в детстве, – и они, на мой взгляд, по художественной силе перевешивают все фантастические похождения персонажей. Когда Борису Стругацкому в 2006 году с опозданием на три года вручали орден «Знак Почёта» (награда нашла героя!), он смущённо признался, что такой же орден был у его мамы, заслуженного учителя РСФСР, воспитавшей много достойных и заметных учеников – композитора Станислава Пожлакова, путешественника Юрия Сенкевича, кинорежиссёра Татарского, и теперь он понимает: для того чтобы получить орден, надо что-то в своей жизни сделать полезное для страны. И притихшие семинаристы, поднявшись, зааплодировали…

Сейчас некоторые либералы пытаются задним числом сделать из братьев Стругацких скрытых борцов с тоталитарным режимом, эдаких постоянных носителей фиг в кармане, конспираторов, шифровальщиков ситуаций. Как неоднократно – устно и письменно – признавался сам Борис Стругацкий, ничего подобного им с братом и в голову не приходило: они старались писать весело, интересно, сообразуясь с принципом, что настоящая фантастика – это «чудо-тайна-достоверность». Они были молоды (Борис Натанович и вообще мальчишка, едва перешагнувший 25-летний рубеж), когда в 1960-м к ним пришли литературный кураж и слава.

Именно в этот предгагаринский год была написана повесть «Полдень, XXII век» (первое название «Возвращение») – в нём авторы реализовали давнюю мечту – изобразить мир, в котором было бы уютно и интересно жить. Вот как комментировал Борис Натанович то время: «…тогда, в самом начале 60-х, слово «коммунизм» было для нас словом прозрачным, сверкающим, АБСОЛЮТНЫМ и обозначало оно МИР, В КОТОРОМ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ И РАБОТАТЬ. «Возвращением» начался длинный цикл романов и повестей, действующими лицами которых были «люди Полудня». В повести были созданы фон, декорация, неплохо продуманный мир – сцена, на которой сам бог велел нам разыгрывать представления, которые невозможно было по целому ряду причин и соображений разыграть в декорациях обычной, сегодняшней, реальной жизни. Мир Полудня родился, и авторы вступили в него, чтобы не покидать этого мира долгие три десятка лет»*.

Феноменальный читательский успех братьев хорошо объяснил Вячеслав Рыбаков, один из любимых учеников Бориса Стругацкого: «Они, будучи молодыми и очень увлекающимися людьми, поначалу всерьёз уверовали в коммунизм. Как и большинство молодых и увлечённых людей 50-х годов. И, когда пришла пора, они начали всерьёз размышлять: почему к коммунизму не удаётся пробиться и кто этому мешает. Об этом многие задумывались. Стругацкие были талантливы, честны и мужественны, плоды их размышлений воспринимались читателями как откровение. Они шли на шаг впереди – и каждый новый их текст отвечал на внутренний запрос читателей».

Шестидесятые годы были не только «оттепельными», но и бурлящими – страна мечтала о светлом будущем, молодёжь рвалась в космос, физики спорили с лириками…

И тут я позволю себе процитировать Андрея Столярова: «Аркадия и Бориса Стругацких обычно считают фантастами. По-моему, это не так. Они не столько фантасты, сколько выдающиеся мастера утопии. Ведь в течение всего ХХ века никто, кроме них, пожалуй, не смог создать мира, в котором хотелось бы жить. Антиутопий было сколько угодно, а вот «Мир Полудня» – один. Здесь, кстати, и проходит черта, отделяющая российскую литературу от западной. Там будущее – это отчаяние. У нас будущее – это надежда. Пусть слабая, почти неразличимая в нынешней темноте, но она всё-таки есть».

Увы! В новой России прекрасная Золушка фантастики с падением цензурных барьеров быстро сменила хрустальные башмачки на кроссовки и вышла на панель! Для фантастики закончились худосочные времена и начались «жирные»: лотки и прилавки ломились от глянцевых кирпичей детективно-фантастического чтива. Но об этом ли мечтали поклонники жанра? В семинар стали захаживать бойкие «кандидаты в члены» – они выкладывали перед Мэтром стопки своих книг и смотрели победоносно: вот, мы взяли литературного бога за бороду! Стругацкий хмуро переворачивал страницы с крупными буквами, обещал ознакомиться, и лицо его всё более мрачнело. Старейшины семинара всё реже захаживали на обсуждения молодых задиристых коллег. Мэтр, как истинный учитель, не хотел никого обижать: «Проделана большая работа», – вздыхал он и пытался наводящими вопросами подвести автора к мысли: а зачем это написано?

«Можно выдумать всё, невозможно выдумать психологию! Учитесь у классиков, наблюдайте жизнь, люди должны быть людьми, а не манекенами, картонно-шаблонных героев не спасёт никакая фантастическая идея!» – не уставал повторять Стругацкий.

В солидной домашней библиотеке Мастера книг по фантастике было немного, а на стене висел чёрный чугунный барельеф Пушкина. Позднее рядом прилепилась ржавая веточка колючей проволоки – частичка сломанной Берлинской стены.

Фантаст Борис Стругацкий великолепно ориентировался в русской и мировой литературе, на своих семинарах никогда не произносил банальностей, его речь была изящна и умна. Многие уже оперившиеся авторы приходили на семинар только лишь затем, чтобы послушать Мастера.

Последние шесть лет Мэтр на семинарах появлялся редко, предпочитая узнавать о новостях по телефону – от своих учеников, оставленных на хозяйстве. Так повелось, что ведущим семинара в подавляющем большинстве случаев оказывался Андрей Измайлов, скорее, хороший прозаик и тонкий стилист, чем записной фантаст. Думаю, он ещё напишет ироничное эссе «Семинар» или «В кресле шефа», как в своё время написал высокохудожественный отчёт «Правда о Малеевке-83», после которого ему какое-то время приходилось ходить и оглядываться.

В 1997 году наш ЦСЛК учредил премию, призванную поощрять литературную фантастику высокого уровня и в самом широком диапазоне – от Гоголя до Шекли, от Кафки и сказок Вадима Шефнера до Герберта Уэллса. Мы назвали её «АБС-премия» в честь Аркадия и Бориса Стругацких. Мэтр предвкушал, как премия будет стимулировать истинные таланты и тонким выбором книг воспитывать у дичающего читателя вкус к хорошей фантастической литературе… Что теперь из этого получится – покажет время.

Прах Бориса Стругацкого по его завещанию развеяли над Пулковскими высотами. Прах старшего брата Аркадия развеян над Москвой в районе останкинского телецентра. Но двойная звезда Стругацких не погасла – она светит всем, кто ищет добра и справедливости.

Дмитрий Каралис,
член  Семинара с 1984 года

(Материал опубликован
в «Литературной газете» за 17 апреля 2013 года)

---

О создании Российского литературного общества

Дмитрий Каралис:

24-го января я присутствовал на заседании Общественной Палаты, на котором среди прочего рассматривался вопрос создания Российского литературного общества. Мне понравилась эта идея, понравилась Палата и люди, присутствовавшие на ее заседании:

писатель и телеведущий Константин Ковалев-Случевский, митрополит Калужский и Боровской Клемент, архимандрит Тихон (Шевкунов), писатель Владимр Крупин, писатель, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков, писатель Валентин Курбатов, поэтесса Олеся Николаева, Владимир Толстой, поэт Максим Замшин, поэтесса и заместитель главного редактора «ЛГ» Марина Кудимова, писатель Алексей Варламов…. Остальных я не знаю, но тоже люди приятные.

Говорили о создании Российского литературного общества.

Ниже приводится пост из ЖЖ Павла Пожигайло, Председателя комиссии по культуре и сохранению историко-культурного наследия, который и вел заседание палаты.

Мы готовы напечатать мнения наших читателей по поводу создания Литературного общества.

 

 

 

Павел Пожигайло, Общественная палата Российской Федерации

Председатель комиссии по культуре и сохранению историко-культурного наследия Москва. 28 января 2013 г.

О Литературном обществе

Волна, поднятая вокруг письма против включения в школьную программу книг Улицкой и Пелевина, отодвинула на задний план ряд важных решений принятых на слушаниях «Роль литературы в духовно-нравственном формировании общества. Литература. Человек. Общество», которые прошли на прошлой неделе в Общественной палате.

Вообще-то этот список на слушаниях обсуждать не планировалось, вопрос возник спонтанно в ходе обсуждения проблем сложившихся в сфере преподавания литературы в целом. Слушания носили более широкий формат и за три с половиной часа работы без перерыва, вопросов на них поднималось немало.

Не очень большое внимание уделили СМИ нашему предложению о создании Всероссийского Литературного общества. Информацию об этом распространили только агентство ИТАР-ТАСС, радио «МАЯК» и несколько других средств массовой информации. Между тем, этот вопрос требует гораздо более серьезного внимания.

У нас идет повсеместное сокращение часов преподавания литературы в школе. Более того, проверенных временем классиков пытаются подменить авторами, так называемого постмодернизма. Поиски новых форм, попытки разрушить общепризнанные ценности — все это уже было в нашей стране в начале 20 годов прошлого века. Однако тогда государство активно участвовало в формировании культурной политики и все-таки сумело вернуться к тем основам, благодаря которым во все времена развивалась наша культура. Поэтому Блока мы сегодня в первую очередь вспоминаем не по «ночь, улица, фонарь, аптека» (кстати, совсем не худшее произведение тех времен), а по « Скифам». Сейчас государство сводит до минимума свое участие в формировании культурных смыслов общества. Возможно, это оправдано — человек 21 века не похож на человека начала века 20-го. Мы живем в демократическом обществе, а не в обществе строителей коммунизма. Однако, нам нужны механизмы сохранения нашей самобытной культуры, в первую очередь литературы. Литература — это единственный школьный предмет, который формирует «человека в человеке».

Что собственно предлагается? Учитывая, что литература имеет исключительно важное для развития общества значение, необходим какой-то институт, который объединил бы на одной «площадке» не только писателей, но и ученых, литературоведов, школьных учителей, общественных деятелей, представителей властных структур, всех кому небезразлична будущее нашей культуры. Если посмотреть на опыт уже существующего Географического общества, то это наиболее удачная форма объединения самой широкой общественности для решения тех или иных задач. Общественная организация такого типа, я уверен, будет обладать всем необходимым инструментарием для того чтобы исправить сегодняшнее положение.

Исходя из этого и созрело предложение о создании Всероссийского Литературного общества. Нужно отметить, практически все участники слушаний — Митрополит Калужский и Боровский Климент, главный редактор Литературной газеты Юрий Поляков, писатели, ученые и преподаватели литературы поддержали эту инициативу.

Метки: Литература, общество, палата, слушания